Политолог Глеб Кузнецов — о том, куда вынесет Россию мировая волна антиковидных протестов | статьи на domvideostore

Christian Spicker / imago-images.de / Global Look Press

Мир, еще толком не вышедший из пандемии, захлестнула волна протестов, которые отличаются масштабами, продолжительностью и бескомпромиссностью. Примеры можно найти и в американском движении Black Lives Matter (BLM; «Жизни черных важны» — прим. Znak.com), и в беспрецедентно долгих и многочисленных протестных акциях в Хабаровске. И это при том, что всего пару месяцев назад рейтинги политиков, находящихся у власти, обновляли исторические максимумы. Что и в какой момент пошло не так и куда вынесет нас протестная волна? Об этом — разговор с главой совета Экспертного института социальных исследований (ЭИСИ) политологом Глебом Кузнецовым.

— Для начала разберемся, связаны ли повсеместные протесты с пандемией. Или речь о синхронных, не зависящих друг от друга явлениях?

— Из истории мы хорошо знаем: протестам, бунтам, появлению новых идеологий, рождению новых государств — то есть по-настоящему драматическим изменениям в ходе развития цивилизации — часто предшествуют масштабные войны, эпидемии и серьезные природные катаклизмы. Известна история про влияние Малого ледникового периода на политику европейских стран. Мы знаем, к чему привела Первая мировая война, а затем и Вторая. Чума Юстиниана и другие огромные по масштабам и последствиям эпидемии привели к столь же значительным переменам в социально-политическом устройстве общества. 

И сейчас все любят использовать военную метафорику: говорить, что мы на войне, сражаемся с вирусной угрозой миру… Соответственно, надо быть готовыми, что и общественно-политические последствия окажутся этому под стать. Вирус разрушил привычную жизнь во всех странах, буквально уничтожил повседневность. Очевидно, что без последствий это не может остаться. И мы действительно видим эту волну — не только движение BLM или наш Хабаровск. Это и Мадрид, и Берлин. Это и Великобритания, и Израиль, и Сербия, и Бразилия, и Африка, где полиция жестко отвечает улице, но это не мешает улице протестовать. Люди недовольны тем, как обстоят дела, недовольны своей жизнью, недовольны своими элитами. И ищут повод выразить это недовольство.  

Страница Глеба Кузнецова / Facebook

При этом в каждой стране доминирует свой конфликт, своя застарелая рана. В Америке это расовый раскол. На нашем Дальнем Востоке — недовольство Москвой и москвичами, и мы видим выражение этого недовольства в Хабаровске. 

— Все-таки, почему пандемия вызвала такую реакцию? Весной и в начале лета эксперты дружно констатировали: пандемия и связанные с ней угрозы создали запрос на консервативную политику и, соответственно, оставили не у дел разномастных популистов. И вот такой поворот…

— Есть хороший анекдот на эту тему. О том, как мужик заблудился в лесу и начал кричать «Ау!» Вышел медведь и спросил: мужик, ты чего кричишь? Мужик отвечает: хочу, чтобы меня услышали. «Ну вот, я тебя услышал, — отозвался медведь. — Тебе это помогло?»

В момент начала эпидемии был огромный запрос на защиту. Люди испытывали ужас перед неожиданной угрозой, были растеряны, дезориентированы. И верили в свои государства, надеялись на то, что их защитят и спасут. А потом выяснилось, что вразумительных ответов по поводу пандемии и карантинов как не было тогда, в феврале, так нет и сейчас, спустя полгода. 

Выяснилось, что богатые и во время эпидемии продолжили становиться богаче, причем в таком темпе, какой не наблюдался никогда за всю историю западной цивилизации. И в таком же неслыханном темпе бедные становятся беднее.  Российское общество выйдет из карантина с изменившимся ценностями и политическими взглядами

Люди не просто это видят, а чувствуют на себе. Надежды фактически не оправдались: большинство не чувствует себя спасенным, а чувствует ограниченным в правах, в экономическом смысле, в бытовом отношении. Государства не дали объяснений по поводу карантина, он оказался далеко не так эффективен — как видно из летнего роста числа зараженных. А теперь правительства говорят, что время выходить на работу — в надежде, что всех скоро привьют некой вакциной. И если будет вторая волна — значит, будет вторая волна, никого уже запирать не станем, даже если вы верите, что в марте это было правильным решением… «Второго карантина экономика не выдержит» — нарратив именно такой, и он вызывает, мягко говоря, неоднозначное отношение. 

В таких условиях контрэлитные настроения не просто вернулись, а получили новые аргументы в свою пользу. Обиду, фрустрацию переживают широкие слои населения, столкнувшиеся с весьма травматичным опытом. Не стоит забывать, что наряду с огромной массой тех, кто по-прежнему не верит ни в какой COVID, есть те, кто его по-настоящему боится и недоволен необходимостью подвергать себя риску. Общества расколоты почти напополам. Доходит до того, что в некоторых странах одновременно идут протесты родителей за возвращение детей в школы и учителей, которые боятся, что очное обучение подвергнет их опасности.  

Получается, что у правительств в качестве опоры не остается никаких устойчивых социальных групп. Любое решение подвергается критике как со стороны условных ковид-диссидентов («карантин убивает больше чем болезнь» и «открываться надо быстрее»), так и со стороны ковид-лоялистов («ради эфемерных экономических соображений вы гоните нас на смерть»). 

Экономический рост, новые рабочие места, прибыли американских компаний — все это Дональд Трамп поставил во главу угла перед избранием на второй срок. Но пандемия, сократившая американский ВВП на треть во II квартале, практически вывела Трампа из игры.Global Look Press

— Каков ваш прогноз? Ситуация позволит популистам снова поднять голову и даже взять власть? И что мир ждет тогда?

— Признаюсь, еще в мае я думал, что у Трампа есть какие-то шансы на второй срок. Так могло бы случиться, если бы эпидемия ограничилась крупными городами побережий, где у него и без того невысокая поддержка. Но сейчас мы наблюдаем колоссальный рост новых случаев заболевания в центральных штатах, новые карантинные ограничения. И все идет к тому, что к ноябрю эпидемия никуда не денется, ограничения толком не снимут, а экономика не получит того восстановления, которое Трамп мог бы предъявить избирателю как свое достижение… 

Словом, кого бы демократы ни выдвинули против действующего президента в этих условиях — произвольного человека с улицы — Трамп заведомо в проигрыше, у него просто нет игры, выражаясь словами карточных игроков.

И это, конечно, станет первым звеном целой цепи политических изменений по всему миру. Думаю, на повестке дня переход к более левой государственной политике, ориентированной больше на людей. И с этого все и начнется.

— Что именно?

— Думаю, в 2021 году, когда человечество наклепает, по самым скромным прогнозам, 7 млрд доз разнообразных вакцин против коронавируса и непосредственная угроза отступит, наступит время для всеобщего любопытства. Сами знаете, человек склонен к рефлексии, и людям обязательно захочется проанализировать, а что произошло с ними и миром в 2020 году. 

Вакцинная гонка: к чему приведет политизация лекарства от COVID-19

Ревизия уже началась: в Германии создана комиссия по разбору адекватности карантинных мер. Постоянно появляются новости о раскрытии каких-то коррупционных нарушений во время карантина — вот буквально на днях в США обвинили одного из крупных производителей реанимационного оборудования в коррупции во время закупок ИВЛ на 500 млн долларов. 

И это только первые ласточки, первый пример для множества оппозиционных партий, которым сам бог велел расследовать «преступления» правительств против собственных граждан в период пандемии.  

— Дело дойдет до еще одного трибунала?

— Если продолжать пользоваться военной метафорикой — вполне реальная перспектива, правда, чуть отдаленная. А в ближайшей, думаю, может произойти череда электоральных поражений «карантинных» правительств. В этом отношении трудно не отметить мудрость и дальновидность российского руководства, которое воздержалось от введения единых жестких карантинных мер в масштабах страны, предоставив свободу действий властям регионов. Но в отдельных субъектах — воздержусь от того, чтобы показывать пальцем — риски, актуальные для американских и европейских политиков, могут проявиться в полный рост. Думаю, комфортнее с точки зрения рейтингов будут чувствовать себя те губернаторы, которые не проявляли излишнего карантинного энтузиазма и вводили ограничения под жестким давлением санитарных врачей. 

— К России еще вернемся. Есть ли причины полагать, что благодаря контрэлитному ответу мы получим какие-то новые очаги нестабильности на планете? Только это уже будет не где-то на Ближнем Востоке, а — к радости наших патриотов — на территории старых демократий? И тут же вопрос об альтернативе — ждут ли мир новые формы авторитаризма или даже тоталитаризма, основанные, если можно так выразиться, на медицинских показаниях и диктате врачей?

— Что касается тоталитаризма регулирования — то он маловероятен, как бы ни хотелось этого коллективному ВОЗу. И тут, пожалуй, не важно, удастся ли нам получить эффективную вакцину или нет. В случае успеха нас ждет абсолютно религиозная по духу история: мы тут пострадали, потом причастились спасительным уколом и живем себе дальше. Раны постепенно затягиваются, кошмар забывается. Другая история, когда никакого спасения не придет, и «ограничения очень надолго, если не навсегда», как в ВОЗе говорят. История эта, конечно, абсолютно не продаваема широким народным массам. Боюсь, все нынешние протесты покажутся детским утренником, если людям скажут, что надежды нет и ничто не освобождает мир от товарища Гебреисуса (доктор Тедрос Аданом Гебреисус, генеральный директор Всемирной организации здравоохранения — Прим. Znak.com) и его наущений, как надо жить… 

В остальном же, повторю, мир ждет крен в левую сторону. И США, и Евросоюз уже отказались от монетаристских табу, напечатав ради спасения экономик миллиарды долларов и евро. И ничего, мир не рухнул, очереди за хлебом не выстроились. Конечно, левая оппозиция по всему миру будет использовать это в качестве аргумента. Опять же, вернемся к истории: когда заканчивается масштабная, опустошительная война, пережит страх смерти, людям хочется пожить красиво, на широкую ногу. Придется тратиться. 

Сербия в июне 2020 года. Решение правительства вернуть карантинные ограничения в Белграде вызвало протесты и беспорядки. Но это покажется детским утренником в мировом масштабе, когда люди узнают, что терпели ограничения зря…Global Look Press

— Вы уже сказали, что Хабаровск — это русский ответ на пандемию. Слышны ли еще какие-то наши отголоски, созвучные с общим контекстом?

— Россия — очень разнообразная страна. Все, что в мире происходило и происходит относительно пандемии, все так или иначе нам было свойственно тоже. Ничего мы не избегли: одни регионы пошли по скорее шведско-белорусскому пути, другие — по австрийскому. И, повторюсь, чем жестче были в регионе карантинные меры, тем сложнее будет региональным властям вернуть себе авторитет и популярность. И наоборот: чем активнее власть соглашалась на какие-то карантинные послабления, тем более популярной она выйдет из пандемии. 

— Как повлияет пандемия на результаты сентябрьских выборов? Какой-то левый поворот в российских регионах уже возможен?

— Безусловно, ведь все сейчас так или иначе вертится вокруг мер господдержки, соцзащиты, справедливости распределения денег и так далее. Соответственно, не избежать разбирательств, сколько и кому заплатили и кому сколько не доплатили. Плюс — вероятность ухудшения экономической ситуации, что сделает запрос на раздачу государственных денег и перераспределение доходов еще более острым. Опять же, людям не хочется видеть в новостных лентах, что богатые стали еще богаче. 

Левая по сути, распределительная социальная политика будет формировать лицо политической жизни ближайшие несколько лет. В регионах это понимают и пользуются именно такой риторикой.

Я не жду каких-то неудач кандидатов от власти. На повестке дня рыба, а не удочка, и у власти есть и понимание этого, и возможность этим пониманием пользоваться. 

— Осенью нас ждет новое испытание — начало нового учебного года, с которым сейчас, за месяц до 1 сентября, понятно примерно ничего. Кроме одного: перевод на дистанционное обучение весной россиян сильно разозлил и возвращение к этому осенью разозлит не меньше…

— Невыход детей в школы, если он произойдет, станет сильнейшим политическим вызовом для региональных властей, это абсолютно точно. Одно дело — предложение потерпеть месяцок-другой в апреле. Другое дело, когда под вопросом 1 сентября — с неопределенными дальнейшими перспективами. Возможно какое-то промежуточное решение: например, сдвинуть начало учебного года к октябрю, когда вроде бы обещают вакцину, но в счет следующего июня. В любом случае должен быть символический акт начала нового учебного года, старт которого сам по себе станет для всех очень хорошей новостью. Я сам отец школьников и могу сказать: все, что нам преподносится под видом дистанционного образования, — профанация и в плане учебных задач, и в не менее важном вопросе социализации детей.  

— Интерес вызывает ситуация в Белоруссии — стране, которая нетипично ответила на пандемию и где на днях выборы, довольно непростые для действующей власти. Как эта ситуация будет развиваться, на ваш взгляд? Снесет ли коронавирус Лукашенко, который в COVID не особенно-то верил, хотя и признался недавно, что им переболел?

— Белоруссия — прекрасный пример тезиса о том, что дело даже не в самом расколе, а в остроте этого раскола. Не будь пандемии — исчезли бы расовые проблемы в США или скепсис жителей Дальнего Востока к центральной власти? Нет никакой новости в том, что выборы Александра Лукашенко в Белоруссии не обходятся без протестов, разгонов, посадок и всего такого. Новость — это огромное количество людей, которые выходят в поддержку абсолютно неизвестных лидеров, да еще и женщин, что наверняка пугает консервативно настроенные элиты Белоруссии особенным образом. 

Как Александр Лукашенко отражал внутренние и внешние угрозы в предвыборном послании

Острота нынешнего протеста объясняется просто: при всей особенности своих подходов к пандемии Белоруссия осталась в мировой повестке — границы закрыты, экономика падает… Нельзя жить в мире и быть свободным от мира. И из всего этого, замешанного на ожиданиях конца света, белорусы выходят, как и все, с желанием что-то изменить: все в мире изменилось, мы изменились, кроме одного. Так может быть?.. 

Но замечу, что Лукашенко и те, на кого он опирается, — достаточно крепкие ребята в политическом смысле. К тому же не наделавшие тех ошибок, которые допустили некоторые коллеги на постсоветском пространстве. Я не думаю, что противникам Лукашенко удастся навязать ему хотя бы второй тур или у них хватит сил на блокирование политической и административной инфраструктуры страны после непризнания результатов выборов. 

Источник: www.znak.com

Модный журнал