Как «атмосфера страха и непонимания» превращает Россию в дурдом, где процветает «аульная аристократия». Интервью | статьи на domvideostore

Через два месяца состоятся выборы Госдумы, но кампания идет вяло — политическое поле зачищено, и существенных изменений в раскладе сил в парламенте скорее всего не произойдет. Зачем участвовать в выборах в такой ситуации и почему тем, кто призывает к бойкоту, следует уехать из России — в интервью Znak.com рассуждает журналист «Новой газеты» и бывший пресс-секретарь первого президента Татарстана Минтимера Шаймиева Ирек Муртазин.

Партия «Яблоко» выдвинула Ирека Муртазина в Татарстане, и это уже не первая его попытка поучаствовать в думской кампании. В 2016 году он не был допущен до выборов — его сняли за сокрытие от избирательной комиссии факта судимости за клевету. В 2009 году Муртазин был приговорен к 1 году и 9 месяцам колонии-поселения за клевету и разжигание ненависти к социальной группе «представители власти» — журналист написал в ЖЖ, что Шаймиев умер, позже выяснилось, что это фейк. Шаймиев требовал привлечь Муртазина к ответственности «по всей строгости». К слову, к посту в ЖЖ у суда в итоге претензий не было, осудили журналиста якобы за клевету в его книге «Минтимер Шаймиев: последний президент Татарстана» и публикациях в антикоррупционном вестнике».

«В Татарстане правит аульная аристократия»

— Можете коротко сформулировать, зачем вы снова идете в Госдуму?

— А что тут формулировать? Вы смотрели фильм «Пролетая над гнездом кукушки»? Там есть такой момент, когда герой фильма оказывается в психушке и рассказывает товарищам по несчастью, что он оторвет раковину чугунную, они пробьют решетки и сбегут. Подходит герой к раковине, пытается ее оторвать, все над ним смеются, а он говорит: «Я хотя бы попробовал». А в конце фильма находится громила, который отрывает эту раковину, пробивает решетку, и все оказываются на свободе. 

— И?

— Так вот мой родной Татарстан превратился в республику постиндустриального феодализма, где правит аульная аристократия.

Атмосфера страха, непонимания, что происходит, превратили республику в дурдом с решетками на окнах.

Я хочу попробовать оторвать эту раковину, пробить решетку, чтобы люди легче задышали.

— Как статус депутата Госдумы поможет жителям Казани легче задышать?

— Проще будет решать вопросы, которые годами накапливаются, которые не решаются.

Ирек МуртазинСтраница Ирека Муртазина на Facebook

— Вы можете назвать три главные проблемы жителей округа, от кого вы планируете избираться?

— Например, точечная застройка. Москва уже отказалась от этого, признала, что ошибка была. Нет, в Казани это процветает. Зачем? Ну, земли немерено вокруг. С мандатом депутата думы этот вопрос можно будет решить раз и навсегда.

— Вот вы избрались депутатом, который против точечной застройки. Вы законопроект писать будете?

— Конечно-конечно! Но я бы не хотел говорить, что будет, когда я буду депутатом, потому что это может быть расценено как предвыборная агитация. А это неправильно.

«В Кремле работал, в тюрьме сидел»

— На прошлых думских выборах «Яблоко» в Казани получило 0,5%, в целом по стране — почти 2%. Шансы на победу вы как оцениваете?

— Я же вам сказал, что я, как тот сумасшедший, который пытается оторвать раковину. Пять лет назад я тоже баллотировался в депутаты Госдумы, социология показала за две недели до выборов, что за меня были готовы проголосовать 82% избирателей, а за моего ближайшего конкурента — 8%. И тогда, понимая, что административным ресурсом не перебить электоральную математику, меня сняли с выборов за то, что я скрыл свою судимость. Это маразм!

На выборы я тогда шел под лозунгом «в Кремле работал, в тюрьме сидел». Ни для кого в Татарстане не секрет, что я отсидел в тюрьме за разжигание социальной розни по отношению к социальной группе «представители региональной власти». А статья 129 УК РФ («Клевета») была декриминализирована, пока я сидел. Если бы не было шансов [на победу], меня бы никто не снимал.

Понятно, что в Татарстане фальсификации будут иметь тотальный характер, вбросы будут безбожные, тем более — трехдневное голосование, запрет наблюдения по трансляции.

Я понимаю, что у меня есть возможность и ресурсы накрыть плотным контролем 50-60 округов, и по ним мы будем иметь картину.

Минтимер Шаймиев на открытии памятника самому себе в 2020 годуСайт госсоветника республики Татарстан Минтимера Шаймиева

— Округов?

— Ой, участков. И мы будем иметь картину по моему избирательному округу. Я в любом случае не проиграю. Если за меня проголосуют и нам удастся сохранить эти голоса, то я стану депутатом, а если не удастся, то напишу книгу «Электоральная аномалия: остров Татарстан». Думаю, у книги будет читатели.

— А кто будет оплачивать вашу избирательную кампанию? Это же не один десяток миллионов стоит.

—  Ну, у вас сильно преувеличенные цифры. Эти цифры называют технологи и пиарщики, когда человека надо раскручивать с нуля. Мне достаточно несколько миллионов рублей, чтобы организовать контроль и кампанию. Меня и так все в Татарстане знают. Есть друзья и товарищи, кто готов подсобить.

— После освобождения из колонии, насколько я понимаю, вы перебрались в Москву. То есть в столице вы около 10 лет. А в Казани вы как часто бываете?

— Я частенько бываю в Казани. Давайте признаем — молодежь на выборы не ходит, а поколение 40 лет и выше прекрасно помнят события десятилетней давности, когда меня по беспределу отправили в колонию.

— Когда вы были в Казани поселений раз?

— В мае, на майские праздники.

— За год в Казани сколько раз там были?

— Я прописан там, раза три, четыре, пять был. Я до сих пор не могу спокойно ходить по ТЦ, узнают.

«Есть люди у кого по 15 квартир, это же ненормально»

— Мы уже начали говорить о главных проблемах вашего округа, вы назвали одну, а еще хотя бы две назовете?

— Насть, проблема в чем —  мы можем нарваться на запрет предвыборной агитации до начала кампании.

— Назвать две проблемы своего округа — это не агитация.

— Это агитация. Когда я буду говорить, как буду решать эти проблемы, это могут счесть агитацией.

— Не говорите, как будете решать проблемы, просто назовите их. Или вы их не знаете?

— Что значит не знаю? Есть проблемы мусоросжигательного завода, который хотят построить в Казани, с чем «Яблоко» ведет решительную борьбу не первый год. Ну не нужен там этот завод, там вся роза ветров так устроена, что все отходы от сжигания будут лететь в сторону Казани.

Мечень Кул-Шариф в КазаниРоман Денисов / Global Look Press

— А третья проблема?

— А третья — жилищно-коммунальный комплекс. Эти бешеные цены на свет, тепло, воду. Я уже 15 лет говорю: давайте проведем аудит реальной стоимости коммунальных услуг. Они намного ниже, чем нам впаривают в квитанциях. Проблема решаемая! Надо начинать с аудита. 

Также вот точечная застройка. Почему строят так? Потому что это лакомый кусок.

Цены на жилье сумасшедшие. Стоимость жилья в Казани выше чем в Берлине, Риме. В Париже квартиры дешевле. Почему у нас жилье такое дорогое?

Оно ведь не рассматривается как жилье, а как депозитный вклад в банке. Есть люди у кого по 15 квартир, это же ненормально. Эта проблема решается на раз — один маленький закон, по которому будет введен прогрессивный налог на недвижимость. Если у тебя одна квартира, то ты не платишь налог вообще, а если у тебя вторая, третья, четвертая квартиры, то будь добр, заплати социальный налог (20-50% стоимости квартиры). И все! Люди перестанут покупать квартиры впрок.

— Я могу ошибаться, но это какой-то не самый демократичный подход. Если человек честно заработал деньги, решил купить себе три квартиры, то почему его надо налогами такими обложить сразу?

— Он их покупает не для того, чтобы жить.

— А вам-то какая разница, зачем человек купил квартиры?

— А это приводит к удорожанию квартир, они становятся недоступны для малоимущих слоев населения.

— Отлично вы начинаете, сначала одна квартира в одни руки, потом палка колбасы в одни руки, чтобы не поднимать ажиотаж вокруг колбасы.

— Во-первых, это нормальная практика, когда налог на недвижимость огромный. Так во всем мире. Человеку в США или Германии никогда в голову не придет купить квартиру ради сохранения денег, потому что содержать жилье очень дорого. У кого хоромы по 500 квадратных метров, пусть заплатят за излишки по нормальной ставке.

— Вы точно от демократической партии идете на выборы, а не от коммунистов? Это же они излишки в свое время изымали.

— Я не собираюсь отбирать. Демократия — это не вседозволенность. А «Яблоко», напомню вам, это не демократическая партия, а социал-демократическая. Чувствуете разницу?

«Считайте, что я татарстанский Ройзман»

— Вот вы прошли в думу, получили мандат…

— Не провоцируйте меня! Это расценят как агитацию.

— Вы прошли в думу, яблочников там, дай бог, пять-десять, вы вместе создали фракцию. И в составе такой небольшой фракции как вы будете лоббировать свои законы?

—  Мы как минимум не будем молчать. И когда озвучим предложения и весь народ поддержит их, то «Единой России», ЛДПР, КПРФ будет трудно делать вид, что не понимают, чего мы хотим.

— А что значит «народ поддержит»?

— Будет день, будет и пища. Поговорим 20 сентября. Если я сейчас раскрою карты, то вся мощь административного ресурса на меня обрушится, затопчут.

— Мне кажется, вы немного переоцениваете себя. Мой вопрос вообще не относится к раскрытия неких карт…

— В политике важнее переоценить, чем недооценить себя.

Ирек Муртазин сравнивает себя с бывшим мэром Екатеринбурга Евгением Ройзманом (на фото)Яромир Романов / Znak.com

— А вы знаете, сколько в вашем округе зарегистрировано избирателей?

— 450 тыс. избирателей.

— Нет.

— Ну, 460 тыс. пусть. Это самый маленький округ.

— Нет. У вас 480 тыс. [самый маленький округ в Татарстане — это Альметьевский одномандатный избирательный округ, где 440 тыс. избирателей]

— Смотрите, в Мамадышском районе я сидел, в Сабинском — родился, в Приволжском — учился в танковом училище. С каждым районом я связан, есть точки поддержки.

— Каков у вас уровень узнаваемости в Казани? А рейтинг какой? Наверное, «Яблоко» делало замеры?

— Чего-то даже не знаю, загнали меня. Спрошу, хорошо. Уровень узнаваемости [Евгения] Ройзмана какой?

— Ройзман не баллотируется никуда, поэтому его уровень узнаваемости не имеет значения.

— Ну вот, считайте, что я татарстанский Ройзман.

— Какая шкала!

— По образу жизней, мыслей, биографий мы с Женей очень похожи. Я его давно знаю, взгляды на «Яблоко» у нас разошлись, но в целом, я могу сказать, что он мой соратник, друг и товарищ.

«Крым обречен быть с Россией»

— Вы считаете, что Крым наш?

— Это сложный вопрос.

— Очень простой вопрос, на него можно ответить либо «да», либо «нет».

— Крым советский, Крым — наш. Объясняю: в декабре 1991 года был референдум по образованию Украины, Донбасс проголосовал за то, чтобы войти в состав нового государства, стать частью Украины. А Крым тогда этого не сказал, референдум в Крыму ЦИК Украины признал несостоявшимся. 

Де-факто Крым решил не выходить из состава СССР. А Россия — правопреемница СССР, Крым так и был российский.

Да, в 2014 году Россия наломала дров, то, что произошло в Крыму было агрессией, но не оккупацией. В горы, леса никто не ушел. Население Крыма подтвердило свой выбор, сделанный в 91 году.

— Вы читали меморандум «Яблока» по этому поводу?

— Да.

— И как он вам?

— Я согласен. Но там нет такого, что Крым не наш.

После присоединения Крыма к России были как акции в поддержку этого решения, так и против него (на фото)Riha Matej / CTK / Global Look Press

— Я процитирую вам: «Россия должна признать суверенитет Украины в границах 2013 года, прекратить поддержку криминала и сепаратистов, разжигание ненависти и пропаганду войны. Решение крымского вопроса возможно в соответствии с дорожной картой, выработанной в рамках специально созванной международной конференции». В границах 2013 года Крым был чей?

— Не надо провоцировать меня и «Яблоко» говорить, что Крым не наш. Там (в меморандуме «Яблока». — Прим. Znak.com) этого не написано! 

— В тексте сказано: «Россия должна признать суверенитет Украины в границах 2013 года».

— Крым — субъект РФ, но проблема Крыма должна быть решена в соответствии с дорожной картой. Мир в ближайшей перспективе не признает Крым российским, но Россия признала Крым российским. Нам надо прекратить поддерживать Донбасс, надо перекрыть наконец границы между Россией и Донбассом.

— Ирек Минзакиевич, вы лукавите. Вы говорите, что по итогам референдума 91-го года Крым…

— Ну что вы меня подталкиваете к совершению преступления? Говорить, что Крым не наш — это уголовно наказуемое деяние. «Яблоко» не говорит, что Крым не наш, «Яблоко» говорит, что Россия должна признать…

— …суверенитет Украины в границах 2013 года.

— Так «Яблоко» признает, что Крым российский, но решать крымский вопрос нужно в соответствии с дорожной картой, выработанной в рамках специально созванной международной конференции.

— У вас просто позиции с «Яблоком» по крымскому вопросу расходятся.

— Абсолютно не расходятся. Не подталкивайте меня к совершению преступления.

— Вы считаете, что Россия «должна признать суверенитет Украины в границах 2013 года»?

— Крым наш. Крым был обречен быть с Россией.

«Тем, кто призывает бойкотировать выборы — им надо уезжать, не нужны они России»

— Я понимаю, вы осторожничаете перед выборами. Хорошо, разделяете ли вы позицию Григория Явлинского о том, что сторонникам Алексея Навального не следует голосовать за «Яблоко»?

— Вот здесь я бы хотел разделить. Есть Навальный — политик, есть Навальный — арестант.

— Вы уходите от ответа.

— Я считаю, что надо бороться за освобождение Навального, который сидит по совершенно абсурдному приговору. Но политику Навального лично я не разделяю. Я не хочу, чтобы в России был такой президент, как Навальный, но я не хочу, чтобы такие, как Навальный, сидели в тюрьме. Мне стыдно за мою страну. Таких политических заключенных много в стране.

— Можно ли нынешние выборы в России всерьез считать выборами, как вам кажется?

— Политика — искусство возможного.

— Вы опять не отвечаете на мой вопрос.

— Ну раз я в них участвую, значит, считаю. Да, хреновые, да, с ограничениями и фальсификациями, это очень плохие выборы, но такие, какие есть, это выборы.

— Явлинский вот в таких плохих выборах участвовать не захотел.

— Он же не отказался поддерживать «Яблоко».

— Было бы странно, если бы отказался. Но как кандидат не участвует.

— В выборах можно участвовать по-разному. В выборах надо участвовать. Чем больше людей придет на выборы, тем меньше будет возможностей для фабрикаций.

— Тогда вы не татарстанский Ройзман, ведь он считает, что в таких выборах участвовать нельзя.

— Вариант такой: не хочешь участвовать в выборах — вали из страны. Вариант — только уехать. А если все приличные уедут, кто будет делать жизнь в России нормальной?

— То есть всем, кто не хочет участвовать в выборах, надо покинуть страну?

— Вообще не надо уезжать, где родился, там и пригодился. Я точно не уеду. Я готов еще раз сесть, я здесь родился и здесь умру. Но тем, кто призывает бойкотировать выборы, им надо уезжать, не нужны они России, толку от них и пользы нет. Надо хотя бы пытаться.

— Владимир Познер еще лет 10 назад говорил, что журналист не может быть депутатом, потому что «он должен быть вне и смотреть на это». Вы с этим не согласны?

— Если я стану депутатом, моя жизнь особо не изменится. У журналиста-расследователя с депутатским мандатом больше возможностей, но и рисков. Это доказал пример Юрия Щекочихина, который работал в «Новой газете», стал депутатом, полез в серьезные вопросы, и его просто убили.

— Вы планируете совмещать должность депутата Госдумы и журналиста «Новой газеты»?

— Я собираюсь использовать депутатский мандат для антикоррупционных расследований. Отказываться писать расследовательские тексты я не буду. Я видел жизнь, мне есть с чем идти в думу.

Источник: www.znak.com

Модный журнал