Яромир Романов / Znak.com
На этой неделе правозащитная организация «Русь сидящая» объявила о создании «кампании „Антихейт“». Поводом стал пост сына основательницы организации Ольги Романовой, который обвинил мать в том, что она якобы незаконно завладела его квартирой. Обвинения подхватили некоторые федеральные издания, именно с ними собираются судиться юристы. Одновременно в соцсетях появились десятки негативных комментариев в адрес Романовой, волна негатива привела к тому, что некоторые лояльные к организации люди объявили, что отменят донаты «Руси сидящей». Znak.com поговорил с бывшим главой Екатеринбурга Евгением Ройзманом о том, как хейтеры из интернета могут влиять на репутацию реальных проектов, какие правила необходимо помнить политикам и почему Ройзман выбрал тактику резких комментариев в соцсетях.
— Набирает обороты такое социальное явление, как хейтерство, — когда в соцсетях негативными комментариями пользователи могут буквально повлиять на репутацию человека. Это было показательно по истории Ольги Романовой, когда после публикации ее сына люди стали заявлять, что больше не будут поддерживать «Русь сидящую». Как вы думаете, действительно ли репутацию человека так легко получилось подкосить с помощью всего лишь одной истории?
— В таких ситуациях надо понимать одну вещь: Ольга находится в серьезной конфронтации с государственной машиной. С ней борются всеми способами. Когда появляется негативная информация, она моментально распространяется, появляются негативные комментарии людей, которые никогда не имели отношения к «Руси сидящей», никогда ей не помогали. А я под некоторыми комментариями сказал: «А я подписываюсь». Для меня это принципиально теперь. Я думаю, что мой комментарий негативную реакцию частично снимет. Действие равно противодействию. Я с этого момента упомянул Романову везде, где можно, везде задекларировал, что буду помогать.
Во-первых, мне кажется, что идут гонения на человека, и все воспользовались ситуацией. Во-вторых, «Русь сидящая» — сильная, хорошая организация, они закрывают серьезную нишу сочувствия к сидельцам — это чисто русская традиция. Я рад, что Ольга оправилась от этого удара, у нее снова азарт, блеск в глазах.
— У вас довольно необычная позиция по хейту. Многие считают, что на комментаторов не надо обращать внимания, лучше их игнорировать. Вы же, наоборот, часто отвечаете в соцсетях, причем в довольно резкой форме. Почему эта тактика, по-вашему, эффективнее молчания?
— Я считаю по-разному, это зависит от настроения. Я комментарии практически не читаю. Но есть один нюанс: время от времени я комментирую какие-то новости, отвечаю, потому что многие люди настраивают просмотр моих реплаев. Я вижу текст, который прочитает много людей, где-то надо обозначить мою позицию по нему. У меня это займет несколько секунд, и я это делаю.
Евгений Ройзман известен своими жесткими комментариями в соцсетях
Любой публичный политик должен понимать, что мочить будут везде, пользоваться ситуацией будут везде, поэтому какую-то линию избирать необходимо. У меня линия достаточно гибкая. Я могу закуситься, начать разговаривать, могу не обращать внимания вообще. Надо или нет — решаю по ситуации, у меня уже есть опыт. Я спасаюсь тем, что ни разу в жизни не прочитал о себе ни одной статьи. Я считаю, что если про меня что-то и пишут, то только хорошее. Про это лучше всех сказал Пушкин: «Читать о себе критические статьи в газетах — это все равно что подслушивать, что говорят о нас у кабака холопья».
Я пытался много лет коротко сформулировать правила политической борьбы. Первое правило: дебилам главное не мешать.
У каждого политика есть какое-то количество сторонников, и когда его начинают обвинять, сторонники активизируются. Второе правило еще более важное: никогда нельзя показывать, что тебе больно и где тебе больно. Никаким действием. Бить будут именно в эту точку.
В интернете невозможно затравить. Когда я слышу, что в интернете кого-то затравили, мне смешно. В интернете есть кнопка — ты ее нажал, и больше там ничего нет.
— То есть вы считаете, что то, что происходит в интернете, не может повлиять на реальную репутацию и проекты человека?
— Надо разбираться. Когда пишут якобы аналитические, серьезные тексты, надо смотреть, нужно ли этому противодействовать, или лучше не заметить вообще, или ограничиться несколькими комментариями. Когда касается политики, то можно не обращать внимания. А когда касается бизнеса, надо смотреть, результаты будут видны сразу. Репутация монетизируется, например, у спортсменов, писателей. Вспомним историю с Джоан Роулинг: только что она была кумиром — неосторожное слово, и на нее обрушились (В июне 2020 года часть поклонников обвинили автора «Гарри Поттера» Джоан Роулинг в расизме, национализме и трансфобии из-за того, что она возмутилась формулировкой «люди, которые менструируют», — прим. ред.).
Несмотря ни на что никогда нельзя оправдываться. Можно спокойно разъяснить свою позицию. Можно даже перейти в наступление, жестко отстаивая свою позицию.
В свое время Мария Шарапова попала в ситуацию, когда ей предъявили допинг, но она себя красиво и честно повела и минимизировала последствия (в 2016 году теннисистка Мария Шарапова признала, что употребляла допинг. — прим. ред.). Отсюда вытекает еще одно правило: когда не знаешь, как себя вести, веди себя честно и говори правду. Это работает.
— Насколько, по-вашему, действенны суды с хейтерами, с комментаторами из интернета?
— Интернет живет по своим законам. Интернет — это остров свободы. Слава богу, что это так, и дай бог, чтобы он оставался таким. И надо понимать, что если это остров свободы, то на него может выплыть и зайти любой. К этому надо быть готовым. У русских уже лет 500 назад была пословица: «На чужой роток не накинешь платок». Это тоже надо понимать. В русском сегменте эту пословицу немного переиначили, ее часто приводил Антон Носик: «Это интернет, здесь могут и ***** послать». И я видел людей, которые к этому не готовы.
Был один депутат, известный на всю страну, который зарегистрировал свой аккаунт в «Живом журнале», начал писать, ему тут же напихали. Вместо того, чтобы или откусываться, или тоже всем напихать, он сказал: «Что вы себе позволяете, я чиновник категории А». Естественно, ему напихали еще в десять раз больше, полную панамку. Интернет — это остров свободы. Как ты можешь послать кого угодно, так и тебя могут, за этим будут наблюдать тысячи людей, будут смотреть, как ты себя поведешь, справедливо ли тебя обидели. Ты в стеклянном доме.
Что касается Ольги Романовой, на мой взгляд, первый принцип русского интеллигента — если ты видишь, что кого-то мочит государство, ты можешь с человеком расходиться по позиции, но останься в стороне, не участвуй.
Если ты видишь, что толпа гонит одного, не принимай в этом участия, без тебя справятся. Если ты видишь, что явно человека гонят несправедливо, встань рядом, обозначь свою позицию. Это простые правила поведения, как в быту, но в интернете их больше народа видит.
Российские юристы запустили кампанию «Антихейт» для защиты оболганных людей
Представителей «Руси сидящей» в этом случае задело, что СМИ, которые поддерживали с Ольгой добрые отношения, вылезли с этой информацией, а информация изначально порочащая. В ней никто не стал разбираться. У кого-то были счеты с ней, кто-то ловил хайп, но когда это сделали «МБХ», «Медуза» — у них были публикации откровенно против Ольги направлены. Поэтому они хотят пойти не против хейтеров в соцсетях, а против СМИ. Я не знаю, правильно это или нет, но я ни разу в жизни не судился с журналистами.
— Потому что это бессмысленно?
— Это выверенная форма игнора. Про меня можно написать откровенную клевету, но я не буду судиться, мне лень. Как писал Веллер, «дело надо делать, а не говно коллекционировать».
— Как вы считаете, существует ли в России институт репутации?
— Как ни странно, он существует. Ты можешь сделать как политик неловкое движение, и от тебя отвернется часть сторонников. Но ты должен понимать: репутация и электорат — это две разные вещи, часто взаимоисключающие. Когда наши зашли в Крым, для меня было принципиально обозначить неприятие этого. Я понимаю, что 90% моего электората за это, что они радуются и ликуют. И я понимал, что я делаю, когда выступал против. Но я обязан был это сделать, потому что это моя позиция. Я могу с уважением относиться к своим избирателям, но я не пойду на поводу. Действующим политикам очень сложно, они каждое действие вынуждены выверять, но когда они думают перед каждым словом — это тоже становится заметно. Но если ты способен свою позицию отстаивать последовательно, ты способен в любой ситуации набрать, а не потерять.
Источник: