3 октября Германия отмечает 30 лет со дня объединения западной и восточной частей после многолетнего раскола. Важную роль в этом событии сыграла перестройка в СССР, начатая Михаилом Горбачевым, в каком-то смысле «русские» форсировали процесс. С объединением Германии завершилась и холодная война, деление мира на капиталистический и социалистический лагеря, а вскоре закончил свою историю и Советский Союз. Оправдало ли объединение ожидания? Какую роль Германия играет для России, есть ли у наших стран шансы на продуктивное политическое сотрудничество в будущем? Об этом рассказал в интервью Znak.com историк и политолог Дмитрий Стратиевский, живущий в Берлине.
Paul Zinken / Global Look Press
«Они тоскуют по этнически гомогенной Германии»
Дмитрий Стратиевскийhttp://sd-inform.org/
— Прошло 30 лет с момента объединения ГДР и ФРГ. С какими результатами Германия подошла к этой дате? Так ли виделось единство из 1990 года?
— Жизнь продолжается, поэтому я скорее бы говорил о промежуточном результате. В 2020 году объединенная Германия — экономический и во многом политический лидер Евросоюза. ФРГ четвертая экономика мира по уровню ВВП. Стране удалось относительно гармонично соединиться в единый общественно-правовой механизм, преодолеть несколько финансовых и политических кризисов. В 2019 году был зафиксирован рекордно низкий уровень безработицы в стране за последние 15 лет. И сейчас, если мы обратим внимание на нынешние вызовы, например на борьбу с эпидемией COVID-19, то результаты у Германии очень неплохие, и они позитивно оцениваются во всем мире.
Вместе с тем на пике мирной революции в ГДР, процессов 1989–1990 годов, многое казалось проще. Практически любой немец помнит слова тогдашнего канцлера ФРГ Гельмута Коля, обещавшего жителям Восточной Германии «цветущие ландшафты» спустя три-четыре года. На практике в 1993–1994 годах немалое число бывших граждан ГДР получили безработицу, утрату жизненных ориентиров, вынужденный переезд на запад страны в поисках работы или образования.
Тем не менее в последующий период ситуацию удалось стабилизировать, и сейчас количество оптимистов уверенно превышает количество скептиков. «Назад в ГДР» хотят лишь маргиналы.
Но трудности воссоединения оставили следы в исторической памяти (мы можем пользоваться такими терминами, это уже история) восточных немцев. Они помнят об этом и сегодня. Согласно данным сентябрьского опроса телеканала MDR, 66% участников считают, что восточногерманские интересы были недостаточно учтены в договоре об объединении 1990 года, а 17% и вовсе придерживаются мнения, что они не были учтены в принципе. В сумме — абсолютное большинство. Лишь 9% оказались полностью удовлетворены положениями соглашения в значении интересов жителей бывшей ГДР.
Также не менее тревожным сигналом (а может, и более, так как речь идет не о прошлом, а о настоящем и будущем) становится ментальное расслоение общества. Возникают ниши, в которых проживают сограждане, лишь физически находящиеся в нашем общественно-культурном пространстве.
Max Kovalenko via www.imago-imag / Global Look PressОни ходят на работу, посещают магазины, пользуются общественным транспортом или водят машину. Ведут себя «как все». Но они не чувствуют себя частью современной Германии.
Они голосуют за крайне правые партии либо вовсе не принимают участия в выборах. Они отвергают мультикультурализм и тоскуют по этнически гомогенной Германии. Они не доверяют большинству СМИ, считая их «лживыми» и «манипулированными», а получают информацию из других источников. Таких людей не так много, это не критическая масса, но они есть. И с этим феноменом нужно работать, искать решения для их реинтеграции.
— К приведенным вами данным также можно добавить, что 16 сентября в Берлине был представлен отчет о состоянии германского единства — 2020. Несмотря на ряд экономических успехов, средний уровень доходов семей в восточных землях ФРГ составляет 88,3% от соответствующего показателя в западных землях. Это серьезная проблема для будущего Германии? Как ее можно решить?
— Если обратиться к вышеуказанному вопросу, то 44% считают, что «Восток» не догонит «Запад» никогда, а 42% думают, что это произойдет не ранее чем через десятилетие. Я бы не назвал позицию скептиков необоснованной. Основания есть. Но хотелось бы привести и другие доводы.
Во-первых, за 30 лет пропасть не перепрыгнуть. Восточногерманские территории были в силу различных обстоятельств традиционно беднее своих западных соседей еще в период раздробленности страны, когда они существовали в виде независимых государств.
После Второй мировой войны на ГДР не распространился план Маршалла. В Восточную Германию не пришел американский, британский и японский капитал, не были вложены многомиллиардные средства, не произошло «экономического чуда» 50-х годов 20-го века, не применялись программы стимуляции производителей, как это, например, точечно делалось в Баварии с 60-х.
Власть в Восточном Берлине упорно закрывала глаза на любые проблемы. Это не может не сказываться и сегодня.
Во-вторых, существуют и другие цифры. Все «новые федеральные земли», как их называют в Германии, увеличили с 1990 года свой ВВП более чем на 200%. Созданы рабочие места, новая инфраструктура, открыты вузы. Теперь вовсе не каждому второму немцу нужно для улучшения жизни переезжать в «старые земли».
В-третьих, есть и нематериальные блага. Воссоединение Германии принесло восточным немцам демократию, плюрализм мнений, отсутствие страха и опасений, что за нечаянно оброненное слово человек будет «взят на карандаш» в Штази. Это немалого стоит.
— Насколько все перечисленные проблемы делают Германию уязвимой как ведущего политического игрока в Европе? Могут ли они стать хроническими или же это лишь вопрос эволюции социально-политической ситуации?
— Это и «моментальный снимок», пользуясь устойчивым немецким выражением, отражение ситуации здесь и сейчас, и «тревожный звонок» на будущее. Чем глубже раскол в обществе, тем ниже шансы у страны на международной арене. Я не драматизирую ситуацию. Значительные, я бы сказал, превалирующие слои германского общества «здоровы», но и закрывать глаза на потенциальные угрозы нельзя.
— Объединение Германии стало также поводом и причиной потока возвращения российских немцев на историческую родину. Какую роль этот фактор играет в социально-политической жизни страны? Насколько эту общину или группу можно считать условно настоящими немцами?
— Очень сложно «обобщить» 3 млн человек. Российские немцы также разнообразны, как и их соотечественники, родившиеся в Германии. Я бы не говорил о некой константной общности «российские немцы». Они — отражение всего общества. Есть уже первые мэры городов, крупные предприниматели, известные деятели культуры, руководящие сотрудники министерств, офицеры бундесвера, которые сами родились в СССР или оттуда родом их родители.
«Отравление Навального искренне шокировало немецкую элиту»
— Взглянем на вопрос объединения Германии с позиции российско-германских отношений. В свое время ведущую роль в объединении Германии сыграл Горбачев и его политика перестройки, то есть условные «русские». Без всего этого неизвестно, сколько еще Германия была бы разделенной. А какую роль сегодня играет Россия и те самые «русские» для Германии?
— В целом в немецком обществе год от года падает интерес к России. Молодежь, причем даже интересующаяся политикой, скорее обращает свое внимание на другие государства. Роль Горбачева для них — не более чем страница из учебника истории. Есть немцы, которые знают Россию, выражают интерес, любят, хвалят или, наоборот, критикуют. Но это не доминирующая общественная тенденция.
— Существует ли в современной Германии некий «образ врага», набор негативных стереотипов, который в какой-то мере и объединяет граждан ФРГ перед лицом угрозы с Востока?
— Однозначно нет. История научила немцев миролюбию. Даже незначительное повышение оборонного бюджета страны, которое в других странах фигурировало бы на последних полосах газет и прошло незамеченным, вызывает в ФРГ ожесточенные дебаты. В целом и у тех, кто негативно относится к нынешней российской власти, это отношение не распространяется на российский народ и страну как таковую. Повторяю, все сказанное относится к той части общества, которая вообще задумывается о перспективах германо-российских отношений и следит за новостями в этой области хотя бы поверхностно.
— В России есть в общих чертах две точки зрения на сложности в отношениях России и Германии. Одна заключается в том, что Германия и Россия сегодня — это стратегические партнеры в экономическом плане, поэтому делить им в общем-то нечего. Но вот есть США и коллективный Запад, которые давят на Германию, делают ее своим заложником и вынуждают ее ссориться с Россией по поводу в общем-то «пустяковых вопросов».
Вторая точка зрения, Германия — неотъемлемая часть того самого коллективного Запада и не может действовать иначе, поэтому готова пожертвовать даже своими экономическими интересами (в первую очередь в сфере энергетики) ради, например, того же условного Навального. Какая из этих точек зрения ближе к реальности?
— Германия не является частью «коллективного Запада», ибо такой конструкции не существует. В 2020 году говорить об этом смешно. Есть Евросоюз, в котором много противоречий и конкуренции мнений, экономика однозначно превалирует над политикой, и никто уже даже на заикается о новых наднациональных структурах. Есть трансатлантические отношения с США, в которых за период правления Дональда Трампа возникла значительная трещина. Есть НАТО, в котором бытуют различные мнения об архитектуре безопасности в Европе и мире и присутствует «возмутитель спокойствия» в лице Турции. Полностью независимых государств не бывает. Все так или иначе взаимосвязаны и взаимозависимы, даже Северная Корея.
Omer Messinger / Global Look Press
Но как мы видим на примере Северного потока — 2, спора из-за применения китайских технологий (5G, отношения с компанией Huawei), протекционистских мер и ряду других спорных вопросов в германо-американских отношениях, теория о «вашингтонском обкоме» явно не подтверждается на практике.
— Как современные элиты Германии относятся к фактору США? Нет ли ощущения некоего хомута? Или такие представления далеки от истины?
— Вопрос, кого считать элитой. К примеру, Левая партия, входящая в бундестаг и успевшая побывать у власти в пяти федеральных землях, несомненно, часть элиты. (В трех она и сейчас входит в правящую коалицию, включая «западный» Бремен; в Тюрингии и вовсе премьер от этой партии.) У «левых» взгляд на отношения с США принципиально другой, чем у ХДС, зеленых или свободных демократов, даже чем у социал-демократов. В большинстве своем в качестве «хомута», или скорее проблемы, представляется Трамп и нынешний американский истеблишмент, он не Америка как таковая.
— Как вы считаете, «казус Навального» может послужить поводом к резкому ухудшению российско-германских отношений? Все же отравление произошло не на территории Германии. Навального могли увезти в клинику любой другой страны.
— Я не считаю «казус Навального» поворотным событием в российско-германских отношениях. Скорее это звено в общей длинной, многолетней цепи. Отравление ведущего российского оппозиционера и информационное сопровождение всех событий из России искренне шокировало и немецкую элиту, и немецких обывателей.
Instagram Алексея Навального
— Какие на сегодня представления у немцев о Навальном? Может быть, он им видится неким новым Горбачевым, Ельциным, фактором перезагрузки отношений или чем-то в этом духе?
— СМИ ФРГ едины разве что в своем видении самого факта. С ними тяжело не согласиться. Покушение на убийство — это тяжкое преступление. В остальном мнения расходятся. В газетах, на онлайн-порталах и ТВ, в выступлениях экспертов рисуется весьма разноплановый портрет Алексея Навального. Для одних он ведущий российский оппозиционер, претендент на лидерство, для других — в первую очередь борец с коррупцией, журналист и блогер.
Кто-то прямо обвиняет Кремль, кто-то предлагает подождать с выводами и открыто недоумевает, почему российская сторона не предоставляет необходимую информацию и не кооперирует с Германией.
Но в целом симпатии явно не на стороне российской власти. Даже представители Левой партии, традиционно выступающей за нормализацию отношений с Россией и критикующей Меркель за «империализм» и «потакание Америке», стали неожиданно резко (для них) говорить о «российском следе» и требовать от Москвы предоставить нужные сведения. «Понимания» ныне не хватает даже этой политической силе. О политиках других партий и говорить не приходится. Критика не звучит только из уст представителей «Альтернативы для Германии». Но вряд ли кто-то проводит параллели с Горбачевым и Ельциным. Позиция Навального по ряду вопросов известна, в частности по принадлежности Крыма.
«Смягчения курса в отношении России не произойдет»
— Как бы вы сами охарактеризовали нынешний этап отношений Германии и России. Это еще просто недопонимание, похолодание или уже кризис?
— Это кризис, причем глубокий. Насколько он глубок, оценить сейчас сложно.
— Отношения между странами всегда строятся на уровне элит и на уровне обычных граждан. Скажите, а простому немцу вообще есть дело до условного Навального или ему важнее дешевый газ в его доме?
— Сложный вопрос. В идеале — дешевый газ от демократии.
— Что, на ваш взгляд, может помочь преодолеть этот кризис?
— Если смотреть с позиций Берлина, то пересмотр Москвой своих действий на мировой арене. Но этого не произойдет, по крайней мере, в ближайшей исторической перспективе.
— Ангела Меркель в недалеком будущем покинет должность канцлера. Кто может прийти после нее?
— Пока кандидаты идут «ноздря в ноздрю», и на их рейтинги влияет множество факторов, начиная от популярности мер в борьбе с коронавирусом. Ведь двое из них — это действующие премьер-министры двух экономически и политически сильных федеральных земель. Это играет им на руку (можно показать себя «крепким хозяйственником»), но и делает уязвимее (необходимо принимать непопулярные решения). Я бы пока не делал ставки, по крайней мере, до ноября-декабря.
— Что насчет радикальных сил: евроскептики, националисты, правые консерваторы или даже ультраправые? У них есть шансы влиять на политическое поле и внешнюю политику страны?
30 лет со дня падения Берлинской стены. Как в Германии вспоминают ГДР, что думают о России
— Нет. Единственная партия, представляющая этот политический спектр, «Альтернатива для Германии», имеет в данный момент рейтинг 9–10%. Напомню, что на предыдущих выборах в бундестаг — в спокойный «докоронавирусный» 2017-й — она набрала более 12%. Нынешняя эпидемия сыграла с этой партией злую шутку. В первые недели и даже месяцы развития ситуации она не предлагала никаких альтернатив действиям правительства (хотя слово «альтернатива» в названии партии), фактически молчаливо одобряя решения кабинета Меркель, а когда опомнились, протестная ниша уже была занята другими, непарламентскими силами. А эти новые силы, в свою очередь, не имеют ресурсов не только для победы на выборах, но даже для мало-мальски серьезного в них участия. Поэтому парламентским выразителем всех этих групп все равно является и останется ослабевшая «Альтернатива для Германии», которая, скорее всего, в 2021 году не повторит даже свой результат 2017 года.
MV/SULUPRESS.DE / Global Look Press
Но в то же время надо понимать, что «поправения» можно ожидать в рядах ХДС, так как значительные группы партийцев считают Меркель «слишком левой» и требуют перехода на классические консервативные или даже в чем-то правоцентристские позиции.
— Чего ждать России от тех сил, которые могут прийти на смену Меркель и ее сподвижников?
— Кто бы ни пришел после Меркель, однозначно смягчения курса в отношении России не произойдет, если не изменится курс Москвы. А так как перемены не планируются, российское руководство выбрало свою политическую модель надолго, то и фамилия следующего канцлера не окажет серьезного воздействия на российско-германские отношения в том виде, в каком этого, возможно, хотели бы в Москве. В случае если новое правительство будет сформировано ХДС и зелеными, а такой формат ныне вероятен, то внешнеполитический блок перейдет к младшим партнерам по коалиции, т. е. к зеленым. В таком варианте можно будет говорить о более жестком курсе Берлина.
Источник: